Африканские путешествия николая гумилева литература. Из книги "Красные шпионы": Фигура поэта и военного разведчика Николая Гумилева привлекала внимание не только органов ЧК, но и нарождающейся советской разведки. Неизвестные страницы жизни Николая Гумилев

Археолог-любитель Константин Севенард утверждает, что Поморье - родина ариев, а Таджикистан - легендарная Шамбала

В тайну таинственной Голубиной (Каменной) книги, которую якобы видели еще Михайло Ломоносов и Николай Гумилев, проник депутат Государственной думы 3-го созыва, а ныне петербургский бизнесмен Константин Севенард. На собственные средства он организовал экспедицию на русский Север для изучения древних рукотворных курганов. «Материал, собранный в этом и прошлых годах, может в корне изменить взгляд на историю мира», - уверен г-н Севенард. Действительно, на пресс-конференции, состоявшейся по поводу окончания экспедиции, было сделано несколько сенсационных заявлений, идущих вразрез с общепринятыми историческими знаниями.

О Каменной книге упоминают различные древние источники, как рукописные, так и устные. Причем источники вполне исторические - такие как Апокалипсис, «Слово св. Иоанна Богословца о пришествии Господни», «Житие преподобного Авраамия Смоленского». По мнению историка Александра Афанасьева, «из числа духовных песен, сбереженных русским народом, наиболее важное значение принадлежит стиху о Голубиной книге, в котором что ни строка - то драгоценный намек на древнее мифическое представление» об окружающем мире, населяющих его людях, зверях и птицах. «Стих о Книге Голубиной» сохранился до наших дней в более чем 20 вариантах, в которых с некоторыми разночтениями рассказывается, как «восходила туча сильная, грозная, выпадала книга Голубиная, и не малая, не великая. Длины книга 40 сажень: поперечины 20 сажень. Ко той книге ко Божественной сходилися, съезжалися 40 царей со царевичем, 40 князей со князевичем, 40 попов, 40 дьяконов, много народу. Никто так к книге не приступится, никто ко Божьей не пришатнется. Приходил ко книге премудрый царь Давид. До Божьей до книги он доступается, перед ним книга разгибается, все Божественное писание ему объявляется».

Главная часть стиха заключается в ответе на вопросы "отчего зачался у нас белый свет, отчего зачалось солнце красное, отчего взяты телеса наши, отчего у нас в земле цари пошли, которая земля землям мати, которая церковь над церквами мати, который у нас камень каменьям отец, который зверь всем зверям отец", составляющие сущность космогонических представлений древних людей.

Константин Севенард уверен, что Каменная (Голубиная) книга существует не только в преданиях и легендах. По его предположению, эту таинственную книгу видел в молодости Михайло Ломоносов, «чем объясняется его легендарная карьера и тот факт, что все дальнейшие исследования шли в ключе текстов Каменной книги - две северные экспедиции, профинансированные из царской казны, поиск философского камня». Севенард настаивает, что поэт Серебряного века Николай Гумилев, путешествуя в 1904 году по русскому Северу, также видел ее в районе города Беломорска в одной из глубоких лощин в туманном устье реки Индель в виде высеченных в каменном склоне иероглифов. Отсюда, по словам Константина Севенарда, идет ее название - Каменная книга. Другое название книги - Голубиная - происходит от изображенных в контексте книги чаек, которых древние славяне приняли за голубей.

С докладом о северной экспедиции и обнаруженной Каменной книге 18-летнего Николая Гумилева принимал у себя император Николай Второй, который отнесся к находке с чрезвычайной серьезностью, поэтому дальнейшие исследования Гумилева, а также его обучение в Царскосельском лицее финансировались из царской казны. Следуя текстам Каменной книги, Гумилев организует экспедицию на Кузовской архипелаг, где вскрывает древнюю гробницу, в которой находит уникальный гребень из золота 1000-й пробы (такой чистоты золота не удается достичь до сих пор). Известно, что на гребне, который получил название «Гиперборейский», была изображена девушка в облегающей тунике, сидящая на спинах двух несущих ее дельфинов.

По легенде, этот гребень великий князь Сергей Михайлович преподнес по просьбе императора Николая Второго балерине Матильде Кшесинской. «Есть все основания полагать, следуя семейным преданиям, что гребень до сих пор лежит в тайнике особняка Кшесинской в Петербурге», - говорит Константин Севенард, который считает себя потомком Кшесинской. Косвенным доказательством является тот факт, что после Октябрьской революции 1917 года большевики в поисках уникального гребня одним из первых захватили именно этот особняк, а американские масоны предлагали самой Кшесинской продать гребень за 4,5 миллиона золотых рублей. Более того, Севенард, изучив все дневники и письма балерины, утверждает, что Кшесинская считала «Гиперборейский гребень» своеобразным катализатором революции.

Исследователь русского Севера вспоминает, что еще в его бытность депутатом Госдумы он ознакомился с дневниковыми записями Николая Гумилева и с отчетом о той давней экспедиции, опубликованном в 1911 году колоссальным тиражом в 20 тысяч экземпляров. Несмотря на такое массовое издание, практически весь тираж был впоследствии уничтожен, то же произошло и с дневниками. Но, как известно, рукописи не горят, и очевидно, что какие-то экземпляры брошюры и сам дневник все-таки сохранились в недрах спецхрана. К сожалению, Константин Севенард был так увлечен содержанием этих первоисточников, что не обратил внимания на наличие на них каких бы то ни было архивных или библиотечных шифров, указывающих на принадлежность к государственному или ведомственному архиву (спустя сутки исследователь, правда, припомнил, что на форзаце брошюры стоял экслибрис "Частная библиотека Городецкой"). Тем не менее, он обратил внимание, что в творчестве Николая Гумилева нет даже стихов, посвященных Каменной (Голубиной) книге, хотя в его дневниках встречается упоминание о том, что трещины между иероглифами, которыми написана Каменная книга, поросли цветами. Самое интересное, что практически у всех поэтов Серебряного века (Николай Заболоцкий, Константин Бальмонт, Осип Мандельштам, Андрей Белый) присутствует образ «цветочной книги», «написанной рукой судеб могучей», в которой содержится «все правда сокровенная земли».

Зато в биографии поэта, по мнению Севенарда, «имеется столько белых пятен, что создается впечатление, что кто-то тщательно и последовательно вычищал сведения о целых периодах его жизни». Даже расстрел Гумилева в 1921 году исследователь связывает с тайными знаниями, которыми наделила поэта Каменная книга и к которым, по его словам, очень неравнодушны вездесущие масоны.

В наскальной Голубиной книге Гумилев якобы прочитал некие откровения об устройстве мира, физическом и духовном взаимодействии всего живого на планете, которую более 100 тысяч лет назад населяли представители совсем другой цивилизации, погибшей из-за изнурительной гражданской войны. Конфликт разгорелся между виками, познавшими тайну философского камня и обладавшими правом на вечную жизнь, и ариями, лишенными этой привилегии. После окончания войны и гибели королевы Моб предводитель повстанцев Феб увел оставшихся в живых ариев на юг в район современного Таджикистана. Константин Севенард убежден, что термин «викинг» появился лишь в начале 20 века после публикации текста Каменной книги в переводе Николая Гумилева.

Изучив дневники Гумилева и его перевод Голубиной книги, Константин Севенард пришел к открытию, что именно в Таджикистане, а не на Тибете, находится вход в легендарную Шамбалу, а напротив входа существуют изображения гигантского сфинкса, затопленные в настоящее время водохранилищем Нурекской ГЭС. Кстати сказать, Севенард, будучи профессиональным инженером-гидротехником, убежден, что высота плотины была специально завышена на несколько десятков метров, чтобы надежнее скрыть мифический переход в параллельную цивилизацию.

Приоткрыл завесу тайны путешественник и над "голубиными" иероглифами, которыми якобы написана книга. Их нельзя отнести ни к одной из известных древних и современных письменностей. По словам Константина Севенарда, это был специальный искусственный язык, не имевший фонетического звучания. Для облегчения прочтения автор книги Феб оставил потомкам каменный же словарь символов, в котором иероглифам, обозначавшим, например звезды, солнце, человека, чайку или же дракона, соответствовало "пояснительное" изображение. Якобы именно этот словарь и помог молодому поэту Гумилеву расшифровать письмена Голубиной книги.

В 2003 - 2005 годах под руководством Константина Севенарда, желающего докопаться до истины, состоялась серия экспедиций, повторяющая «северный путь» Николая Гумилева. Задачей этих любительских исследований стал поиск сооружений и следов, связанных с событиями, описанными в Каменной книге. Руководитель экспедиции убежден, что в настоящее время Каменная книга находится на дне водохранилища Беломорской ГЭС.

В результате этих экспедиций были исследованы древние рукотворные курганы. Из текстов переведенной Гумилевым Каменной книги следует, что «Фэб похоронил на острове, который по описанию совпадает с островом Немецкий кузов, под двумя огромными курганами своих сына и дочь, а напротив, на острове, похожем а Русский кузов, свою жену - королеву империи Виков - Моб». Гробницу на острове Русский кузов вскрыл Гумилев, а расчистка оставшихся двух курганов была предпринята Севенардом летом этого года. Согласно экспертному заключению профессионального археолога Владимира Еременко, в результате расчистки «были обнаружены два ряда каменной кладки несомненно искусственного происхождения. Кладка сложена из естественных глыб необработанного гранита размером от 0,5 до 1,5 м в поперечнике. Часть гранитных глыб в кладке поставлена на ребро. Подстилающий песок под кладкой - не морской. На острове при осмотре выходов такого песка не обнаружено». Из находок в верхнем слое команда Севенарда обнаружила немецкую каску и пистолетную гильзу 8-мм калибра, что позволило ему сделать вывод о том, что древними захоронениями ариев на Кузовском архипелаге еще во время Второй мировой войны интересовались представители спецслужб фашистской Германии.

Делая на пресс-конференции столь необычные заявления, Константин Севенард посетовал, что для того, чтобы получить вещественные доказательства его теории, требуется всего-навсего "получить разрешение Министерства культуры на проведение полноценных археологических раскопок на островах Русский кузов и Немецкий кузов и полномасштабное подводное исследование донного ландшафта в месте, где до затопления находилось устье реки Индель". Он также настаивает на необходимости проведения изыскательных работ в бывшем особняке балерины Матильды Кшесинской с целью поиска спрятанного ею в неком тайнике «Гиперборейского гребня».

На обложке вышедшей недавно книги «Хрупкая вечность» Константин Севенард позиционирует себя как человека, который имел много хобби от коллекционирования фантиков до увлечения историей внеземных цивилизаций. Археология - одно из них и, пожалуй, совершенно безобидное, но не бесполезное. Если бывший депутат Госдумы, а ныне общественный деятель и бизнесмен Константин Севенард сумеет победить Минкульт и добиться разрешения на раскопки, то, возможно, в скором времени мы получим если не подтверждение его «арийской теории», то, во всяком случае, новые археологические находки, которые прольют свет хотя бы на часть многочисленных тайн российской истории.

Наталья Елисеева

Карельский след в биографии Николая Гумилев а

Николай Степанович Гумилев - русский поэт Серебряного века, прозаик,

критик, переводчик. В СССР его произведения были под запретом, а редкие

книги, изданные до революции, переписывались от руки и распространялись в

Самиздате.

В наши дни его имя вновь стало на слуху, и забвение поэту больше не грозит,

при этом замалчивается его необычная судьба – ведь именно она сделала его

таким, каким он стал. К тому же биография Николая Гумилева полна

противоречий, приключений, взлетов и трагедий и достойна интереса сама по

себе.

Начать хотя бы с того, что будущий поэт родился в ночь на 15 апреля 1886 года в

Кронштадте, сотрясаемом штормом. Старая няня, глядя на разыгравшуюся

бурю, простодушно заявила, что у родившегося «будет бурная жизнь». Слова ее

оказались прямо-таки пророческими.

На официальной биографии поэта я останавливаться сейчас

не стану, разве что напомню основные вехи в двух словах. Да,

учился в Царскосельском лицее, был болезнен и хил,

оставался на второй год – но писал замечательные стихи,

издавался. Потом уже, после школы, поступил в Сорбонну,

много путешествовал: Франция, Греция, Италия. Турция,

Египет, Абиссиния... Да, был одно время женат на Анне

Ахматовой. Да, в 1914 году ушел на фронт Первой мировой

(два георигевских креста, между прочим!).

Именно военная карьера забросила его за границу, где он

работал шифровальщиком Русского правительственного комитета. Но

разложение армии чувствовалось и там, в корпусе, где он служил во Франции

поднялся мятеж, его, конечно, быстро подавили, но Гумилев не мог все это

принять, ушел в отставку и уехал обратно в Россию читать лекции о поэзии в

Институте живого слова - в 1918 году (когда все бежали из страны, он наоборот

- в нее возвратился). В 1921 году он был арестован по подозрению в заговоре

против новой власти и расстрелян.

Все вышесказанное вы найдете в любой биографической справке. Но в

официальной биографии Николая Гумилева есть помимо прочего и множество

белых пятен, причем все они связаны с его работами, посвященными

исследованиям Русского Севера и открытием в Карелии Каменной книги.

Невольно создается впечатление, что кто-то тщательно и последовательно

вычищал сведения о целых периодах его жизни.

Вот о них, о таинственных «белых пятнах» я и поведу сейчас «свои долгие

речи».

Скажем, учеба в Царскосельском лицее -

элитнейшем заведении того времени. Гумилев не

просто так попал туда, его спонсором и покровителем

был сам Николай 2, именно по его личной

же так поразил 18-летний парень из небогатой и

незнатной семьи русского царя? Все дело - в его

докладе о результатах поездки в Карелию в 1904 году.

Путешествуя по Русскому Северу Гумилев увидел однажды в устье реки Индель

плоские скалы, на которых были вырезаны иероглифы – сотни метров текста,

страницы каменной книги.

фотографии реки Индель

Он заинтересовался этим, поскольку был уверен,

что перед ним - легендарная «Каменная книга», о которой неоднократно

упоминалось в русский народных сказках и даже монастырских летописях под

именем «Голубиной книги». Голубиная - это означает «глубинная», к тому же

иероглифы чем-то напоминали следы птичьих лап (речь идет о русских рунах,

чем-то действительно напоминающих «голубиные» отпечатки)

Русские руны

Согласно перданиям, Каменная книга

первоисточником для мифов практических всех народов Евразии.

Тот, кто высек на скале текст книги (согласно подписи, его звали Фебом),

оставил для потомков подсказку: словарик символов, где напротив иероглифа

располагалась картинка того, что он означает (например изображение

расшифровывал страницы Каменной книги. Возраст высеченных иероглифов,

К сожалению, в настоящий момент в открытом доступе нет возможности найти

дневниковые записи и переводы текстов каменной книги, нет даже

гумилевских стихов, ей посвящённых. Увы, в годы советской власти была

уничтожена и сама скала с письменами. Однако остались свидетельства в

записях фольклорных экспедиций, в творчестве других поэтов Серебрянного

века и не только.

И слышу я знакомое сказанье,
Как Правда Кривду вызвала на бой,
Как одолела Кривда, и крестьяне
С тех пор живут, обижены судьбой.
Лишь далеко на окиане–море,
На белом камне, посредине вод,
Сияет книга в золотом уборе,
Лучами упираясь в небосвод.

Та книга выпала из некой грозной тучи,
Все буквы в ней цветами проросли,
И в ней записано рукой судеб могучих
Вся Правда Сокровенная Земли!

Николай Заболоцкий

Лишь в общих чертах да из малочисленных уцелевших архивных документов

известно, что в наскальной Голубиной книге обнаружились в том числе

откровения об устройстве мира, физическом и духовном взаимодействии всего

живого на планете, которую более 100 тысяч лет назад населяли представители

совсем другой цивилизации, погибшей из-за изнурительной гражданской

войны. Конфликт разгорелся между виками, познавшими тайну философского

камня и обладавшими правом на вечную жизнь, и ариями, лишенными этой

привилегии. После окончания войны и гибели королевы Моб предводитель

повстанцев Феб увел оставшихся в живых ариев на юг.

Карта Меркатора с изображением Гипербореи, 16 век а так Гиперборею увидел художник

Николай 2 заинтересовался докладом и назначил Гумилеву личную

аудиенцию. После долгой беседы с юношей, он отдал приказ о дальнейшем

обучении молодого человека в Царскосельском лицее и финансировании его

научных изысканий из царской казны. Он подключает к процессу

дешифровки иероглифов других специалистов, в частности, переводчиков с

арабского и санскрита. С их помощью Гумилёву удаётся полностью

восстановить смысл написанного в Голубиной книге. Разумеется, точность

перевода не идеальна, но, благодаря ему, в последующих экспедициях Гумилёв

находит Кузовский архипелаг (легендарный остров Буян) и на острове Русский

Кузов открывает гробницу королевы Империи виков. Тогда ни Гумилёв, ни сам

император ещё не предполагали, чем для страны, да и для них лично,

обернётся попытка сделать древнейшие знания общедоступными.

Кузовской архипелаг

Но вернемся к содержанию Голубиной книги. И з переведенных текстов

следовал о , что (цитата из доклада Гумилева, сохранившегося в спецхране ) «Фэб

похоронил на острове, который по описанию совпадает с островом Немецкий

кузов, под двумя огромными курганами своих сына и дочь, а напротив, на

острове, похожем на Русский кузов, свою жену – королеву империи Виков –

Моб». Следуя указаниям, гумилев на царские деньги организовал вторую - уже

научную, археологическу экспедицию в Карелию, на Кузовской архипелаг, где

ими была найдена древняя гробница. Одной из ценнейших находок был

уникальный гребень из золота 1000-й пробы (такой чистоты золота не удается

достичь до сих пор).

Вид на остов Русский Кузов

Вот как описывает находку сам Гумилев: «Для раскопок мы выбрали каменную

пирамиду на острове, который носит название Русский Кузов, к сожалению,

пирамида оказалась пустой, и мы уже собирались закончить работу на острове,

когда я попросил рабочих, ни на что особенно не рассчитывая, разобрать

небольшую пирамиду, которая находилась метрах в десяти от первой. Там, к

моей неимоверной радости, оказались плотно подогнанные друг к другу камни.

Уже на следующий день мы сумели вскрыть это захоронение. Викинги не

хоронили своих умерших и не строили каменные усыпальницы, я сделал

вывод, что это захоронение относится к более древней цивилизации. В могиле

был скелет женщины, никаких предметов, кроме одного. Около черепа

женщины находился золотой гребень удивительной работы, на верху которого

девушка в облегающей тунике сидела на спинах двух несущих ее дельфинов».

Та самая гробница на острове Русский Кузов

Этот уникальный золотой гребень, получивший название «гиперборейский»

великий князь Сергей Михайлович преподнес по просьбе императора Николая

Второго балерине Матильде Кшесинской. «Есть все основания полагать, следуя

семейным преданиям, что гребень до сих пор лежит в тайнике особняка

Кшесинской в Петербурге», – говорит петербургский общественный деятель и

исследователь Константин Севенард, который считает себя потомком

Кшесинской. Косвенным доказательством является тот факт, что после

Октябрьской революции 1917 года большевики в поисках уникального гребня

одним из первых захватили именно этот особняк, а американские масоны

предлагали самой Кшесинской продать гребень за 4,5 миллиона золотых

рублей. Севенард, изучив все дневники и письма балерины, утверждает, что

Кшесинская считала «Гиперборейский гребень» своеобразным катализатором

революции.

особняк Кшесинской в Петербурге Матильда Кшесинская в своем особняке

Выступление В. Ленина с балкона особняка Кшесинской Ныне в особняке музей, это кабинет ЦК

Символична и дальнейшая судьба Н. Гумилева. Как известно, он бывал в

Африке, есть документы, утверждающие, что после революции он возглавил

крупнейшую в истории России экспедицию на поиски легендарной страны

МУ, о которой тоже читал в «Голубиной книге». Коллекция, которую он и его

племянник Н. Л. Сверчков привезли из Африки, по мнению специлистов,

стоит на втором месте после коллекции Миклухо-Маклая.

Расстрел Гумилева в 1921 году Константин Севенард тоже связывает с тайными

знаниями, которыми наделила поэта Каменная книга и к которым, по его

словам, были очень неравнодушны масоны. Но Николай Гумилев отказался с

ними сотрудничать, за что и поплатился.

Загадочные лабиринты ("вавилоны") Кузовского архипелага.

Элина Энверова

В работе воссоздаются маршруты путешествий Николая Гумилева, нашедшие отражение в его стихах

Скачать:

Предварительный просмотр:

«Карта странствий Николая Гумилева»

Энверова Элина Нуриевна,

город Нефтеюганск, МБОУ «СОКШ №4», 10 «к» класс

В дорогой кольчуге Христофор,
Старый приор в праздничном убранстве,
А за ними поднимает взор
Та, чей дух - крылатый метеор,
Та, чей мир в святом непостоянстве,
Чье названье - Муза Дальних Странствий.

Н.С.Гумилев

Не только Колумба призвала в путь Муза дальних странствий, но и самого Гумилева.

Кто такой Николай Гумилев? Выдающийся русский поэт? Вечный странник? Всадник на огненном коне, скиталец, бредущий по шпалам? Можно рассматривать личность поэта с разных точек зрения: мнения авторитетных исследователей жизни и творчества, воспоминания современников, но мне кажется, что личность поэта лучше всего раскрывается в его стихах. Я поставила своей целью составить карту путешествий Николая Степановича Гумилева и выяснить, как путешествия влияли на его творчество.

В своем исследовании я хотела решить следующие задачи:

1. Изучить литературоведческую литературу, посвященную жизни и творчеству Н.С. Гумилева, на основании анализа литературных источников выделить информацию о совершенных поэтом путешествиях.

2. Отметить основные путешествия поэта на географической карте, подкрепив их выдержками из поэтических произведений Н.С. Гумилева, создав таким образом интерактивную лиро-географическую карту странствий Гумилева.

Для проведения исследования мной были выбраны такие методы:

1. Теоретический анализ литературоведческой литературы о жизни и творчестве Н.С. Гумилева.

2. Анализ поэтических произведений поэта как автобиографических свидетельств.

3. Метод сопоставительного анализа при соотнесении биографических сведений о путешествиях поэта и его стихотворений.

Гумилев родился в Кронштадте в 1886 году в семье морского врача. Детство свое он провел в Царском Селе. Учился в гимназии в Тифлисе (современном Тбилиси) и Петербурге. Первые литературные опыты связаны с годами учения в гимназии, но настоящий поэт Гумилев появился лишь в то время, когда появился Гумилев-путешественник. Вдохновение поэта пробуждалось, когда видело новые страны, новые лица. Первые стихи Гумилева – мечты о странствиях, зрелые стихи – впечатления о странствиях, в которых удалось побывать.

Из Парижа, где Николай Гумилев учился в университете, втайне от родных он совершает свои первые путешествия в Африку, континент, который всегда манил поэта.

Из воспоминаний А.А. Гумилевой, жены старшего брата поэта: «Об этой своей мечте поехать в Африку поэт написал отцу, но отец категорически заявил, что ни денег, ни его благословения на такое «экстравагантное путешествие» он не получит до окончания университета. Тем не менее Коля, невзирая ни на что, в 1907 году пустился в путь, сэкономив необходимые средства из ежемесячной родительской получки. Впоследствии поэт с восторгом рассказывал обо всем виденном: как он ночевал в трюме парохода вместе с пилигримами, как разделял с ними их скудную трапезу, как был арестован… за попытку пробраться на пароход и проехать «зайцем». От родителей это путешествие скрывалось, и они узнали о нем лишь постфактум. Юноша заранее написал письма родителям, и его друзья аккуратно каждые десять дней отправляли их из Парижа».

О следующем посещении Гумилевым Африки можно говорить с полной уверенностью. Оно состоялось осенью 1908 года. 19 октября он отправляет из Каира открытку с изображением пирамид В.Я. Брюсову: «Дорогой Валерий Яковлевич, я не мог не вспомнить Вас, находясь «близ медлительного Нила, там, где озеро Мюрида в царстве пламенного Ра». Но увы! Мне не удается поехать в глубь страны, как я мечтал. Посмотрю Сфинкса, полежу на камнях Мемфиса, а потом поеду не знаю куда…»

Об этих первых путешествиях свидетельствуют стихи из сборника «Романтические цветы»(1908), например: «Гиена», «Носорог», «Жираф», «Озеро Чад».

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд

И руки особенно тонки, колени обняв.

Послушай: далёко, далёко, на озере Чад

Изысканный бродит жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана,

И шкуру его украшает волшебный узор,

С которым равняться осмелится только луна,

Дробясь и качаясь на влаге широких озер.

Вдали он подобен цветным парусам корабля,

И бег его плавен, как радостный птичий полет.

Я знаю, что много чудесного видит земля,

Когда на закате он прячется в мраморный грот.

Долгие годы думами Гумилева владела Абиссиния, современная Эфиопия. В эту страну Гумилев ездил несколько раз, постоянно питая там свое вдохновение.

Между берегом буйного Красного Моря

И Суданским таинственным лесом видна,

Разметавшись среди четырех плоскогорий,

С отдыхающей львицею схожа, страна.

В декабре 1909 Н. Гумилев отплывает в Африку и зовет с собой поэта В. Иванова. Но тот не смог поехать. Вот что он пишет в письме В. Брюсову: «Чуть-чуть было не уехал с Гумилевым в Африку…но был болен, оцеплен делами и – беден». Деньгами был беден и Гумилев, однако это его никогда не останавливало. В письме находим: «Я сижу в Каире, чтобы кончить статью для «Аполлона», - как она меня мучит, если бы вы знали – денег у меня мало…Придется ехать в четвертом классе». Он был готов наняться работать на строительство железной дороги из Джибути в Аддис-Абебу, но до Эфиопии добраться во что бы то ни стало. Путешествие сопровождалось яркими впечатлениями, которыми Гумилев делился с друзьями в письмах.

Из письма Михаилу Кузьмину:

« Я прекрасно доехал до Джибути и завтра еду дальше… Здесь уже настоящая Африка. Жара, голые негры, ручные обезьяны. Я совсем утешен и чувствую себя прекрасно. Приветствую отсюда Академию Стиха».

Вот еще одно письмо поэту Михаилу Кузьмину:

«Дорогой Миша, пишу уже из Харрара. Вчера сделал 12 часов на муле, сегодня мне предстоит ехать еще 8 часов, чтобы найти леопардов… Сегодня мне предстоит спать на воздухе, если вообще придется спать, потому что леопарды показываются обыкновенно ночью…Я в ужасном виде: платье мое изорвано колючками мимоз, кожа обгорела и медно-красного цвета, левый глаз воспален от солнца, нога болит, потому что упавший на горном перевале мул придавил ее своим телом. Но я махнул рукой на все. Мне кажется, что мне снятся одновременно два сна: один неприятный и тяжелый для тела, другой восхитительный для глаз. Я стараюсь думать только о последнем и забываю о первом…я доволен своей поездкой. Она меня пьянит, как вино».

В этот раз дальше Харара Гумилеву добраться не удалось. Он полностью зависел от отношения к себе местного правителя (в то время им был деджазмач Балча, ставленник принцессы Таиту, известной недоброжелательницы России). Рассчитывать на содействие русскому подданному не приходилось, в лучшем случае его снисходительно терпели, но облегчать существование никто не собирался.

1910 год для Гумилева был полон серьезных событий. Умер отец. 25 апреля он женился на Анне Ахматовой. Вышла новая книга стихов «Жемчуга». С женой Гумилев совершает свадебное путешествие в Париж. Но тоска по Африке взяла свое. Через полгода после женитьбы он уезжает. Первоначальные планы поехать куда-нибудь на Восток, в Китай вместе с женой так и остались планами. Поэтому Гумилев решает ехать один в навсегда полюбившуюся Африку. О Гумилеве Анна Ахматова оставила такие строки:

Он любил три вещи на свете:

За вечерней пенье, белых павлинов

И стертые карты Америки.

Не любил, когда плачут дети,

Не любил чая с малиной

И женской истерики.

А я была его женой.

Свои планы относительно будущего путешествия Гумилев озвучил в письме В.Брюсову: «Дней через десять я опять собираюсь ехать за границу, именно в Африку. Думаю, через Абиссинию проехать на озеро Родольфо, оттуда на озеро Виктория и через Момбаз в Европу. Всего пробуду там месяцев пять.»

Об этой поездке Н.С.Гумилева мнения исследователей его жизни и творчества расходятся. Пять месяцев его путешествия не нашли документальных отражений: почти нет ни писем этого периода, ни дневниковых записей, хотя из всех путешествий до этого он исправно отправлял письма А.Ахматовой, друзьям. Маршрут знакомый: Одесса, Константинополь, Порт-Саид, затем Джибути. Чудом сохранившиеся копии писем жены русского посланника в Абиссинии дают информацию о том, что Гумилев два месяца жил в Адис-Абебе и Джибути. Ходили легенды, что Гумилев женился на эфиопке и три месяца прожил счастливо в ее племени.

Путь Гумилева прослеживают по штемпелям открыток, написанных им во время плаванья в Африку. Морской путь был очень насыщенным и нашел свое отражение в творчестве поэта. Остановки в Палестине, Яффе, Бейруте. В сопроводительном письме к рукописи, которую Гумилев отправляет в Петербург, опять указывается Момбаза как конечный пункт путешествия, во всяком случае, именно туда поэт просит перевести гонорар за поэму, чтобы иметь средства для возвращения на родину.

Речь, безусловно, идет о порте и городе Момбаса, расположенном на коралловом острове в Индийском океане и соединенном с материком дамбами и мостом (сейчас принадлежит государству Кения). В начале XX века там находилось управление Имперской Британской Восточноафриканской компанией. Это был главный порт Восточноафриканского протектората, а затем колонии Кения. Еще в 1897 - 1901 гг., в период интенсивного освоения плодородных внутренних земель, англичанами была построена железная дорога, связавшая Момбасу со столицей современной Кении Найроби и озером Виктория. Отметим также, что находится Момбаса за экватором, в Южном полушарии. Это уже настоящая Черная экваториальная Африка, и вполне понятно стремление Гумилева попасть туда. Повторюсь, никаких точных данных о том, что Гумилев из Адис-Абебы отправился с караваном в Момбасу, нет. Хотя если использовать как путеводитель стихи Гумилева, посвященные этому периоду его жизни, то исследователи наталкиваются на интересные свидетельства того, что поэт осуществил свои планы. На представленном слайде можно увидеть реконструкцию путешествия Николая Гумилева. Первая часть карты – достоверно известный маршрут. Вторая часть – предполагаемый, вероятный, восстановленный по разрозненным документальным свидетельствам. Прежде всего, по приведенному выше письму с проектом путешествия.

Каждая страна, в которой даже проездом побывал Гумилев, оставила свой след в его творчестве. Читая его стихи, понимаешь, что путешествия, новые страны так манили его, что рассказывает поэт об этом своему читателю взахлеб.

Замеченное многими свойство поэзии Гумилева, особенно наглядно проявившееся в сборнике «Шатер», написанном под влиянием этого путешествия: либо описывать пейзаж и события глазами автора (от первого лица) - и тогда обязательно находятся реальные прототипы поэтических образов, либо давать описание как сон или мечту. Весь «Экваториальный лес» написан от первого лица, как и большая часть стихов в «Шатре». Описывать лес на экваторе поэт мог, лишь увидев его своими глазами. В стихах «Шатра» присутствуют подлинные реалии его африканских путешествий, о которых современники сплошь и рядом слушать не хотели, считая все это произвольным фантазированием. Даже Ахматова в своих «Записных книжках» написала: «Шатер» - заказная книга географии в стихах и никакого отношения к его путешествиям не имеет…» Может быть потому, что жена не понимала и не разделяла увлечения Гумилевым Африкой, по приезде в Петербург он публикует стихотворение «У камина».

По свидетельству современников, когда Гумилев начинал рассказывать друзьям об Африке, Ахматова демонстративно выходила из комнаты.

Данная поездка в Абиссинию носила не только познавательный характер. Но она оказалась весьма полезной в духовном смысле, поскольку широко открыла горизонты автора, наполнила его душу новыми, яркими образами и укрепила его уверенность в себе. В эту поездку он собрал местный фольклор, преобразив его в серию оригинальных абиссинских песен, вошедших в сборник «Чужое небо». Многие абиссинские легенды и предания были использованы им в стихах. Например, стихотворение «Леопард» написано по мотивам старинного абиссинского поверья.

Во время своего путешествия поэт познакомился со многими интересными людьми Абиссинии. Так он был благосклонно принят при дворе императора Менелика в Адис-Абебе. Эта встреча также была описана им в стихах.

Хотя Гумилев отправился в тот раз в Абиссинию без каких бы то ни было специальных заданий, не так, как в 1913 году - в экспедицию, однако из поездки он привез не только шкуры убитых на охоте зверей, о чем чаще всего почему-то вспоминают. Из африканской поездки Гумилев вернулся 25 марта, а уже 23 апреля вышел №18 «Синего журнала», где целый разворот озаглавлен «Искусство в Абиссинии». Во вводной статье сказано:

«Только что вернувшийся из путешествия по Абиссинии молодой поэт Н. Гумилев привез редкую коллекцию картин абиссинских художников и предоставил последнюю нам, для воспроизведения на страницах «Синего Журнала».

А вот что писал сам Гумилев:

Но проходили месяцы, обратно

Я плыл и увозил клыки слонов,

Картины абиссинских мастеров,

Меха пантер – мне нравились их пятна –

И то, что прежде было непонятно,

Презренье к миру и усталость снов.

Сам Гумилев 5 апреля 1911 года сделал доклад о своем путешествии в редакции журнала «Аполлон». Путешественника не захотели услышать. Так, например, Г. И. Чулков писал 6 апреля 1911 г. жене о том, что Гумилев читал доклад «о дикарях, зверях и птицах»; К. И. Чуковский увидел в поэте в тот день «голую изысканность, - без ума, чувства действительности, без наблюдательности»; М. А. Кузмин отметил в дневнике, что «доклад был туповат, но интересный». Пожалуй, наиболее полно и относительно объективно об этом докладе вспоминал друг Гумилева А. Кондратьев: «…Помню состоявшийся в редакции «Аполлона» доклад Гумилева об одном из его путешествий в Абиссинию и о художниках этой страны. Самая большая из комнат редакции была заставлена привезенною им с собою большой коллекцией картин темнокожих маэстро (по преимуществу на библейские темы). Николай Степанович рассказывал тогда и об охотах своих на африканских зверей, о неудачном подкарауливании льва, о встрече с буйволом, высоко подбросившим поэта в колючие кусты, о столкновениях с разбойничьим племенем адалей и тому подобных интересных вещах. Рассказывал Гумилев о своих охотничьих подвигах очень скромно, без всяких прикрас, видимо, более всего боясь походить на Тартарена. Тем не менее, друзья-поэты изобразили его похождения в нескольких юмористических стихотворениях…» Гумилев предпочел о многом умолчать, чтобы, как писал тот же А.Кондратьев Брюсову, «не напомнить героя нескольких наиболее удачных романов Додэ…».

В Петербурге Гумилев не нашел единомышленников и слушателей - как и спустя два года, о чем откровенно написал 2 января 1915 года Михаилу Лозинскому, - написал то, что можно поверить лишь самому верному другу: «Дорогой Михаил Леонидович, по приезде в полк я получил твое письмо; Вот и ты видишь и ценишь во мне лишь добровольца, ждешь от меня мудрых, солдатских слов. Я буду говорить откровенно: в жизни пока у меня три заслуги - мои стихи, мои путешествия и эта война. Из них последнюю, которую я ценю меньше всего, с досадной настойчивостью муссирует все, что есть лучшего в Петербурге. Я не говорю о стихах, они не очень хорошие, и меня хвалят за них больше, чем я заслуживаю, мне досадно за Африку . Когда полтора года тому назад я вернулся из страны Галла, никто не имел терпенья выслушать мои впечатления и приключения до конца . А ведь, правда, все то, что я выдумал один и для себя одного, ржанье зебр ночью, переправа через крокодильи реки, ссоры и примиренья с медведеобразными вождями посреди пустыни, величавый святой, никогда не видевший белых в своем африканском Ватикане, - все это гораздо значительнее тех работ по ассенизации Европы, которыми сейчас заняты миллионы рядовых обывателей, и я в том числе. Искренне твой Н. Гумилев». Речь в этом письме шла уже об экспедиции в Африку 1913 года. Все повторилось.

В 1912г. Гумилев задумал экспедицию: «пройти с юга на север Данакильскую пустыню, лежащую между Абиссинией и Красным морем, исследовать нижнее течение реки Гаваш, узнать рассеянные там неизвестные племена…» - и предложил этот маршрут Академии наук. Однако маршрут был отвергнут в связи со значительной стоимостью и сложностью.

Позднее Гумилевым был разработан другой маршрут: Джибути, Харар, далее на юг, в область озера Звай, через реку Уаби, в Шейх-Гуссейн, затем на север, к населенному пункту Лагохардим и в конечный пункт Аддис-Абебу.

На всю поездку Музей антропологии и этнографии выделил только тысячу рублей и обеспечил бесплатный проезд до Джибути и обратно.

Невзирая на чумные и холерные карантины на побережье Красного моря, безденежье и другие трудности, Н.С. Гумилев и его спутник Н. Сверчков на пароходе «Тамбов» прибыли в Джибути

По железной дороге путешественники хотели добраться до Дире-Дауа. Но на поезде им удалось доехать только до станции Айша. Железнодорожное полотно было сильно повреждено во время сезона дождей, что делало дальнейшее следование поезда невозможным. Опасный участок дороги был преодолен на платформе для перевозки камней.

Оставив снаряжение в Дире-Дауа, путешественники направились в Харар.

«Уже с горы,- записал Гумилев, - Харар представлял величественный вид со своими домами из красного песчаника, высокими европейскими домами и острыми минаретами мечетей. Он окружен стеной, и через ворота не пропускают после заката солнца. Внутри же это совсем Багдад времен Гарун-аль-Рашида. Узкие улицы, которые то подымаются, то опускаются, то спускаются ступенями, тяжелые деревянные двери, площади, полные галдящими людьми в белых одеждах, суд тут же на площади – все это полно прелести старых сказок».

Приют был найден «в греческом отеле, единственном в городе, где за скверный стол и за скверную комнату… брали цену достойную парижского Grand Hotel "a».

Ожидая пропуск для дальнейшего путешествия по стране, Гумилев решил сначала отправиться в Джиджигу, чтобы познакомиться с сомалийским племенем габаризаль.

Сначала Гумилев хотел писать свои путевые заметки сразу в литературной форме, годной для публикации. Это подтверждается его словами в письмах к Ахматовой, посланном еще с дороги: «Мой дневник идет успешно, и я пишу его так, чтобы можно было печатать». До поры до времени это было возможно. Однако начались трудности, связанные с подготовкой к маршруту, и записи приняли совсем иной характер – типичного полевого дневника, который ведется от случая к случаю.

Пропуск пришел. И путешественники отправились в путь.

Тяжелой была переправа через реку Уаби. Течение было быстрым, в воде кишели крокодилы.

Чрез несколько дней путешественники добрались до селения Шейх-Гуссейн, названного в честь местного святого. Там была пещера, из которой, по преданию, не мог выбраться грешник:

Надо было раздеться и пролезть между камней в очень узкий проход. Если кто застревал - он умирал в страшных мучениях: никто не смел протянуть ему руку, никто не смел подать ему кусок хлеба или чашку воды…

Гумилёв пролез туда и благополучно вернулся.

Гумилев внес большой вклад в отечественную науку. Трофеи, привезенные им из Африки, пополнили коллекцию Музея антропологии и этнографии. Стихи, созданные Гумилевым после путешествий, резко выделили поэта из ряда других русских мастеров слова.

О музее, в котором была выставлена коллекция привезенных им из Африки предметов, Гумилев писал:

Есть музей этнографии в городе этом

Над широкой, как Нил, многоводной Невой,

В час, когда я устану быть только поэтом,

Ничего не найду я желанней его.

Я хожу туда трогать дикарские вещи,

Что когда-то я сам издалека привез,

Чуять запах их странный, родной и зловещий,

Запах ладана, шерсти звериной и роз.

И я вижу, как знойное солнце пылает,

Леопард, изогнувшись, ползет на врага,

И как в хижине дымной меня поджидает

Для веселой охоты мой старый слуга.

А потом была первая Мировая, эмиграция через Норвегию и Англию во Францию. Возвращение на родину, работа переводчиком в издательстве и стихи, полные воспоминаний.

В 1920 году было написано «Сентиментальное путешествие». В стихотворении описывается обычный маршрут поэта в Африку. Путешествие-сон, который прерывается внезапным пробуждением в холодном Петербурге.

А затем в 1921 году расстрел.

Для чего же совершал свои путешествия Гумилев? Мне кажется, что жажда неизведанного, непознанного и стремление рассказать об увиденном, передать эмоциональные впечатления от встречи с новым миром двигали Гумилевым и когда он совершал свои путешествия, и когда он рассказывал о них в своих стихах.

Проанализировав различные литературоведческие источники, воспоминания современников, прочитав и перечитав стихи Гумилева, я пришла к выводу, что не будь Гумилева-путешественника, не было бы и Гумилева-поэта.

Наверное, самым справедливым памятником для поэта был бы географический объект, названный его именем и находящийся в Африке, столь любимой Гумилёвым. Как он сам писал в приведенном выше стихотворении. Но именем Гумилева не назвали реку на черном континенте.

Зато биограф поэта Павел Лукницкий, который также был путешественником, в горах Памира в 1932 году открыл несколько пиков, одному из которых дал название – Шатер, по названию сборника стихотворений Николая Гумилева. Необычный памятник поэту появился задолго до того, как разрешили издавать его стихи.

Николай Гумилёв в Африке

Николай Гумилев неоднократно бывал в Африке. Первый раз его путешествие было организовано еще в 1909 году, когда вместе с академиком Радловым он едет в Абиссинию. Полученные впечатления послужили основой для поэм "Мик" и "Абиссинские песни". Через год Н. С. Гумилев, вернувшись из свадебного путешествия, проведенного вместе с А. Горенко, предпринимает вторую поездку в Африку. 30 ноября Толстой, Кузмин и Потемкин проводили Гумилева в Одессу, откуда он пароходом отправлял в Африку.

Во время путешествия писал письма и открытки из Порт-Саида, Джедды, Каира, Джибути родителям А. Горенко, приятелям по "Аполлону" - Зноско-Боровскому, Ауслендеру, Потемкину, Кузмину. Две от-крытки Брюсову. В Одессу приехал 1 декабря. Из Одессы морем: Варна -3 декабря, Константинополь -5 декабря, Александрия - 8-9 декабря, Каир -12 декабря. В пути написал "Письмо о русской поэзии" и отправил его в "Аполлон". Порт-Саид-16 декабря, Джедда-19-20 декабря, Джибути - 22-23 декабря. Из Джибути 24 декабря выехал на мулах в Харар. В дороге охотился на зверей, а также брал их любопытные иллюстрации у местных жителей.

Из дневника Лукницкого (без даты):
Из Африки в 1910 году привез два бокала из рога носорога, подаренных ему. Из Аддис-Абебы делал большие экскурсии... Раз за-блудился в лесу (ашкеры остановились в палатке, а он отошел от них и потерял дорогу). Остановился на берегу Нигера (?). На противоположном берегу увидел стадо бегемотов - купались. Услыхал выстрелы ашкеров.

Из письма Вяч. Иванову:
Многоуважаемый и дорогой Вячеслав Иванович, до последней минуты я надеялся получить Вашу телеграмму или хоть письмо, в, увы, нет ни того, ни другого. Я прекрасно доехал до Джибути и завтра еду дальше. Постараюсь попасть в Аддис-Абебу, устраивая по дороге эскапады. Здесь уже настоящая Африка. Жара, голые негры, ручные обезьяны. Я совсем утешен и чувствую себя прекрасно. Приветствую отсюда Академию Стиха. Сейчас пойду купаться, благо акулы здесь редки".

Обратный путь из Африки был таким: из Джибути Гумилев выехал 7 января. В начале февраля заехал на два дня в Киев к Анне Горенко и затем - сразу же в Петербург. 6 февраля неожиданно умер отец Гумилева. 16 апреля 1910 года в местком издательстве "Скоршюн" вышла книга стихов Гумилева "Жемчуга", с посвящением В. Я. Брюсову.

Во время путешествий по Африке Гумилев часто в своих стихах описывал интересные живописные места, мимо которых он проезжал, животных, которых ему доводилось видеть:

Видишь, мчатся обезьяны
С диким криком на лианы,
Что свисают низко, низко,
Слышишь шорох моих ног?
Это значит - близко, близко
От твоей лесной поляны
Разъяренный носорог...

В 1912 году Николай Гумилев по рекомендации профессора Ж. предоставляет свои работы по Африке Академии Наук. Вскоре назначается путешествие (уже третье) поэта. Весной 1913 года по представлению академика В. Радлова был командирован Академией наук в качестве начальника африканской экспедиции на Сомалийский полуостров для изучения неисследованных племен галла, харраритов и других, и для составления коллекций предметов восточно-африканского быта по маршруту: Джибути - Джиме-Дауа - Харар - Шейх-Гуссейн - Гинир. Экспедиция в Африку Гумилева была первой снаряженной Музеем антропологии и этнографии экспедицией за все время его существования..."

Гумилев признавался: "...у меня есть мечта, живущая при всей трудности ее выполнения. Пройти юга на север Данакильскую пустыню, лежащую между Абиссинией и Красным морем, исследовать нижнее течение реки Гаваша, узнать рассеянные там неизвестные загадочные племена..." Но этот маршрут Академия Наук признала слишком дорогим, и был выбран такой: "Отправиться в порт Джибути в Баб-эль-Мандебском проливе, оттуда по железной дороге к Харару, потом, составив караван, на юг в область, лежащую между Сомалийским полуостровом и озерами Рудольфа, Маргариты, Звай; захватить возможно больший район исследования... К себе в помощники Н. Гумилев выбрал своего родственника Н. Л. Сверчкова. Отъезд был запланирован на апрель 1913 года.

"7 апреля мы выехали из Петербурга, 9 утром были в Одессе". Из Одессы со своим спутником 10 числа вышли на пароходе Добровольного флота "Тамбов" в море. По пути в порт Джибути встретились такие города как Константинополь, к сожалению, где была холера, Стамбул, Джидуа, где свирепствовала чума. Гумилев и Сверчков проплывали по Суэцкому каналу, а все в том же Константинополе к ним присоединился турецкий консул, ехавший в Харар.

За время своего путешествия Гумилев никогда не расставался со своим портфелем.

Прибыв в Джибути, нашему герою предстояло пробыть там три дня в ожидании поезда в Дире-Дауа. Но в связи с сильным ливнем размыло пути, и поэтому пришлось остановиться на полпути, на станции Айша. Сделать дорогу обещали лишь через восемь дней, и все пассажиры отправились обратно. Только Гумилев, Сверчков и турецкий консул с помощью дрезин, а затем и ремонтного поезда добрались до Дире-Дауа в скором времени, правда, нажив при этом волдыри и ожоги. Снарядив караван, Гумилев с товарищем отправились в Харар. Там поэт встретил своих знакомых, благодаря которым смог дешево и всего лишь в три дня купить несколько мулов, что по городским меркам, достаточно быстро. Дальше их путь лежал к озерам Маргариты и Рудольфа, но, к сожалению, им помешали некоторые трудности. Раньше, путешествуя по Абиссинии, необходимо было иметь при себе пропуск, а у Гумилева по некоторым причинам его не было. Даже телеграмма в Джибути и знакомый турецкий консул не помогли Гумилеву. В связи с этими обстоятельствами поэт отправился обратно в Дире-Дауа. Именно там Н. Гумилев собирал этнографические коллекции, порой, не боясь спросить у прохожих, что на них надето. Н. Сверчков в это время интересовался насекомыми в долине реки.

Уже в конце сентября Николай Степанович Гумилев передавал Музею антропологии и этнографии, доставленные из Африки фотографии и предметы жизни народов "черного" материка. Потом поэт вспоминал об этом событии в своем стихотворении:

Есть Музей этнографии в городе этом,
Над широкой, как Нил, многоводной Невой,
В час, когда я устану быть только поэтом,
Ничего не найду я желанней его...

Я хожу туда трогать дикарские вещи,
Что когда-то я сам издалека привез...

Поэт Николай Гумилев бывал в Африке неоднократно. И как путешественник, и как руководитель экспедиции. Он посетил Египет, Французский берег Сомали, но главной его целью была Абиссиния.

Когда именно поэт Николай Гумилев побывал впервые в Египте — вопрос дискуссионный. То ли в 1907 году, то ли в 1908. «Версии 1908 года» придерживалась А. А. Ахматова, что было решающим аргументом для многих исследователей и биографов Гумилева. Сам же Гумилев отнюдь не опровергал факт своего путешествия в Египет в 1907 году, хотя и не подтверждал его.

Поэт долго мечтал о поездке в Африку, но его отец был против. Он утверждал, что не даст Николаю ни денег, ни благословения на такое «экстравагантное путешествие» до окончания университета. С 1906 года Николай Гумилев жил в Париже: слушал лекции по французской литературе в Сорбонне. Он сумел сэкономить нужные для поездки средства из денег, которые ему высылали родители.

Незадолго до поездки он сделал предложение руки и сердца Анне Горенко, которая вскоре станет известной поэтессой Анной Ахматовой, и получил отказ. Возможно, этот отказ тоже повлиял на решение 21-летнего Николая отправиться в Африку — таким образом он хотел доказать возлюбленной, что достоин быть рядом с ней.

Информации о поездке 1907 года крайне мало. От родителей путешествие тщательно скрывалось. Якобы, предусмотрительный Николай заранее написал родным несколько писем, и друзья отправляли их в Россию каждые десять дней.

2 Вторая поездка. Египет

О поездке Гумилева в Египет в 1908 году можно говорить с большей уверенностью. Утром 10 сентября 1908 года он приехал в Одессу и в тот же день на пароходе Русского общества пароходов и торговли «Россия» отправился в Синоп. Там пробыл 4 дня в карантине. Дальше — в Константинополь.

1 октября Гумилев прибыл в Александрию, 3-го — в Каир. Он осматривал достопримечательности, посетил Эзбекие, купался в Ниле. Из Египта Николай Гумилев писал В. Я. Брюсову: «Дорогой Валерий Яковлевич, я не мог не вспомнить Вас, находясь «близ медлительного Нила, там, где озеро Мерида, в царстве пламенного Ра». Но увы! Мне не удается поехать в глубь страны, как я мечтал. Посмотрю сфинкса, полежу на камнях Мемфиса, а потом поеду не знаю куда, но только не в Рим. Может быть, в Палестину или Малую Азию».

Но на путешествие в Палестину и Малую Азию у поэта не хватило денег. И он отправился на родину.

3 Третья поездка. Французский берег Сомали

30 ноября 1909 года Гумилев снова отправился в путешествие. 1 декабря он прибыл в Одессу. Оттуда морем в Варну, Константинополь, а затем — в Александрию. 12 декабря Гумилев был в Каире, 16 декабря — в Порт-Саиде, 19−20 декабря — в Джедде, а 22−23 декабря — в Джибути. Из Джибути 24 декабря Гумилев выехал на мулах в Харар. В дороге он охотился на зверей.

В письме В. И. Иванову поэт писал: «Я прекрасно доехал до Джибути и завтра еду дальше. Постараюсь попасть в Аддис-Абебу, устраивая по дороге эскапады. Здесь уже настоящая Африка. Жара, голые негры, ручные обезьяны. Я совсем утешен и чувствую себя прекрасно. Приветствую отсюда Академию Стиха. Сейчас пойду купаться, благо акулы здесь редки».

А Брюсову Гумилев писал уже из Харара: «Вчера сделал двенадцать часов (70 километров) на муле, сегодня мне предстоит ехать еще восемь часов (50 километров), чтобы найти леопардов. Так как княжество Харар находится на горе, здесь не так жарко, как было в Дире-Дауа, откуда я приехал. Здесь только один отель и цены, конечно, страшные. Но сегодня ночью мне предстоит спать на воздухе, если вообще придется спать, потому что леопарды показываются обыкновенно ночью. Здесь есть и львы, и слоны, но они редки, как у нас лоси, и надо надеяться на свое счастье, чтобы найти их». До Аддис-Абебы тогда Гумилев не добрался, из Харара он отправился в обратный путь.

4 Четвертая поездка. Абиссиния

Осенью 1910 года Николай Гумилев снова отправился в Африку. 12 октября он прибыл в Каир, 13 октября — в Порт-Саид, 25 октября — в Джибути. На следующий день после прибытия в Джибути Гумилев поехал по узкоколейке в Дире-Дауа. Оттуда Гумилев намеревался все-таки попасть в Аддис-Абебу. Железная дорога дальше не шла, ее только начали строить. Путь снова лежал в Харар, снова на муле.

В Хараре дни шли за днями, а Гумилеву все не удавалось найти караван, с которым можно было отправиться в Аддис-Абебу. Только в конце ноября представился случай уехать на муле с большим караваном, идущим в столицу страны.

Пройдя пустыню Черчер, Гумилев достиг Аддис-Абебы. Поселился в «Hotel d’Imperatrisse», потом переехал в «Hotel Terrasse». Там его обокрали. Аддис-Абеба была совсем молодым городом. В центре стояло несколько европейских двух- и трехэтажных домов, окруженных хижинами с тростниковыми крышами. На холме возвышался дворец негуса. Целыми днями Гумилев бродил по улицам, наблюдая местную жизнь.

Гумилев был с визитом у русского миссионера в Абиссинии — Бориса Александровича Черемзина, потом, подружившись с ним, несколько раз бывал у него. Вместе с Черемзиным 25 декабря Гумилев присутствовал на парадном обеде во дворце негуса в честь наследника абиссинского императора Лидж-Ясу.

Из Аддис-Абебы в Джибути Гумилев опять шел через пустыню и с местным поэтом ато-Иосифом собирал абиссинские песни и предметы быта. В конце февраля 1911 года из Джибути на пароходе через Александрию, Константинополь, Одессу Гумилев отправился в Россию. Он был болен сильнейшей африканской лихорадкой.

5 Пятая поездка. Абиссиния

Самая известная поездка Гумилева в Африку состоялась в 1913 году. Она была хорошо организована и согласована с Академией наук. Сначала Гумилев хотел пересечь Данакильскую пустыню, изучить малоизвестные племена и попытаться их цивилизовать, но Академия отклонила этот маршрут как дорогостоящий, и поэт вынужден был предложить новый маршрут: «Я должен был отправиться в порт Джибути в Баб-эль-Мандебском проливе, оттуда по железной дороге к Харару, потом, составив караван, на юг, в область, лежащую между Сомалийским полуостровом и озерами Рудольфа, Маргариты, Звай; захватить возможно больший район исследования; делать снимки, собирать этнографические коллекции, записывать песни и легенды. Кроме того, мне предоставлялось право собирать зоологические коллекции». Вместе с Гумилевым в качестве фотографа в Африку поехал его племянник Николай Сверчков.

Сначала Гумилев отправился в Одессу, затем в Константинополь. Там он познакомился с турецким консулом Мозар-беем, ехавшим в Харар; путь они продолжили вместе. Они направились в Египет, оттуда — в Джибути. Путники должны были отправиться вглубь страны по железной дороге, но через 260 км поезд остановился из-за того, что дожди размыли путь. Большая часть пассажиров вернулась, но Гумилев, Сверчков и Мозар-бей выпросили у рабочих дрезину и проехали 80 км поврежденного пути на ней. Из Дире-Дауа поэт отправился караваном в Харар.

Улица в Джибути. Фото из коллекции Кунсткамеры

В Хараре Гумилев купил мулов. Там же он познакомился с расом Тэфэри, губернатором Харара, который впоследствии стал императором Хайле Селассие I. Из Харара путь лежал через малоизученные земли галла в селение Шейх-Гуссейн. По пути пришлось переправляться через быстроводную реку Уаби, где Николая Сверчкова чуть не утащил крокодил. Вскоре начались проблемы с провизией. Гумилев вынужден был охотиться для добычи пропитания. Когда цель была достигнута, вождь и духовный наставник Шейх-Гуссейна Аба-Муда прислал экспедиции провизию и тепло принял ее. Записав житие Шейх-Гуссейна, экспедиция двинулась в город Гинир. Пополнив коллекцию и набрав в Гинире воды, путешественники пошли на запад, в тяжелейший путь к деревне Матакуа.

Абиссинская церковь и строящаяся колокольня в Хараре. Фото из коллекции Кунсткамеры

Затем, 26 июля, африканский дневник Гумилева прерывается. 11 августа экспедиция дошла в долину Дера. Затем Гумилев благополучно добрался до Харара и в середине августа уже был в Джибути, но из-за финансовых трудностей застрял там на три недели. В Россию он вернулся 1 сентября.